| ||
|
Самым
замечательным даром человечества, является
его сила САМООБНОВЛЕНИЕ, а также созидания.
В качестве самого простого примера можно
привести то САМООБНОВЛЕНИЕ, которому
человек подвергается во время сна. Усталый
человек - это человек, уже находящийся в
объятиях безумия и смерти. Человек же
владеющий рассудком, - это человек,
полностью проснувшийся. По мере того как он
устает, его ум утрачивает способность
держаться на плаву над снами и
галлюцинациями, и жизнь для него все больше
проникается чертами хаоса.
Ведь
если задуматься, то получается, что мы вдруг
оказываемся в столетии, где гений это лишь
мифическая личность прошлого. Цивилизации
увядают подобно состарившимся растениям. И
мы наблюдаем у себя внезапный скачок из
юности в старость! Гнет глубочайшего
пессимизма принимается давить на нашу
цивилизацию, и воспринимается, как само
собой разумеющееся, находя отражение и
поддержку в литературе, и в живописи, и
вообще в искусстве, превращая жизненный
оптимизм в индустрию развлечений. Но мало
того, что человек неожиданно прибавляет в
возрасте. Он, что представляется гораздо
более важным, начинает вдруг терять силу
САМООБНОВЛЕНИЯ. Человек новой эпохи
утратил веру в жизнь, потерял веру в знание.
«В
сферу индустриальной психологии я пришел в
2002 году, и мне сразу же бросилась в глаза
непостижимость и чудовищность
сложившегося положения дел. Разумеется, мне
и тогда было известно, что так называемый
индустриальный стресс достиг серьезных
масштабов - настолько серьезных, что стали
учреждаться специальные меры для
немедленного суда над преступниками,
которые были повинны в умышленных
преступлениях, а также в нанесении увечий
или убийстве товарищей по работе. Но лишь
немногим были известны подлинные масштабы
проблемы. На страницы прессы эти сведенья
никогда не попадали, ведь статистика мало
кого интересует, а конкретно о стрессах на
работе, никто не задумывается глубоко.
Политики, решают лишь проблемы в своей
стране, и лишь те проблемы, за которые они
несут ответственность, а глубоко копать
дают социологам и политологам, но даже они
не могут охватить всего масштаба, так как
составляют лишь общие сведения, которые
предоставляются со Средств Массовой
Информации и берутся сразу за основу.
Каждый работающий на себя рассуждает, что в
случаях проблемы, лучше поступить как при
тушении пожара: изолировать источник
возгорания, и не говорить о своих проблемах,
считая их сугубо личными. Все глубже вникая
в суть проблемы, я постепенно убеждался, что
подлинной причины проблемы, мы не знаем. Как
говорят доктора, психологи, научные
работники и политики, докопаться до истоков
истинной проблемы невероятно трудно, ибо
истоков у нее, судя по всему, великое
множество: взрыв урбанизации,
перенаселенность городов, ощущение
человеком собственного ничтожества и все
растущая людская разобщенность,
непроглядная серость нынешних будней,
крушение идеалов религии, да мало ли что еще.
Они не скрывают, что не могут дать ответ,
верным мы движемся путем в решении проблем,
возникающих, или же совсем наоборот. Мы все
больше средств тратим на психиатров, на
улучшение условий быта; короче говоря, все
больше превращаем рабочих в больничных
пациентов. Но если люди сами поставили свою
жизнь в зависимость от такой иллюзии, то
требовать какого-то выхода из создавшегося
положения от нас, психологов, просто
нереально. Вот тогда в поисках ответа я и
обратился к истории, и когда эти ответы
отыскал, мне захотелось наложить на себя
руки. Ибо если учитывать объективный ход
истории, то теперешние события были в
полной мере ими предрешены. Человеческая
цивилизация год за годом копила в себе
перегрузку; в конечном счете, это не могло
не кончиться крахом. И в то же время одна
деталь в эту картину не вписывалась: сила
САМООБНОВЛЕНИЯ, присущая человеку. Догадка
выкристаллизовывалась медленно, в течение
долгих лет. Просто я постепенно стал
прозревать, что всеобще принятые проблемы
человечества, никоим образом не
соответствует так называемым «исторически
обусловленным причинам». Я как бы очутился
на месте главы фирмы, которому чутье смутно
подсказывает, что бухгалтер явно темнит с
документацией, только как, пока неясно. Вот
так однажды я и заподозрил о существовании
неких вампиров сознания. И с той поры мои
подозрения стали подтверждаться на каждом
шагу. Впервые это случилось, когда я
раздумывал над возможностью применения
мескалина и лизергиновой кислоты при
лечении индустриальных стрессов. По своей
сути, понятно, действие этих препаратов не
отличается от алкоголя и табака - они
оказывают раскрепощающее влияние на
организм. Переутомленный работой человек
впадает в напряженное состояние уже по
привычке и не может сломить эту привычку
одним лишь усилием воли. Стакан алкоголя
или сигарета, срабатывая на моторные центры
мозга, снимают то напряжение. Однако у
человека есть привычки куда более древние и
прочные, чем переутомление от работы. За
миллионы лет эволюции у человека
выработался целый комплекс разнообразных
привычек, способствующих выживанию. И если
хоть одна из них выходит из-под контроля,
это приводит к умственному расстройству.
Человек, допустим, имеет привычку
остерегаться врагов, но если он даст этой
привычке возобладать над собой, то
превратится в параноика. Одна из привычек,
укоренившихся в человеке наиболее глубоко,
- неусыпное бдение опасности и всевозможных
невзгод. Она не дает человеку вглядеться в
свой собственный ум, поскольку он не может
позволить себе отвести настороженного
взгляда от обступающего его вплотную
внешнего мира. По той же причине человек
упорно не замечает красоту, предпочитая
концентрироваться на практических
проблемах. Эти привычки угнездились в
человеке настолько прочно, что их не может
пронять ни табак, ни алкоголь. А вот
мескалин может. Он способен проникать до
самых атавистических уровней
человеческого сознания и раскрепощать те
центры непроизвольного напряжения, что
делают человека рабом собственной скуки и
окружающего мира. Признаться, на первых
порах вину за высокий уровень самоубийств и
производственной преступности я возлагал в
основном именно на «въевшиеся» привычки.
Человек должен уметь расслабляться, иначе
от переутомления он становится опасным. Он
должен научиться контакту с самыми
глубинными уровнями психики для того, чтобы
перезаряжать свое сознание. Мне подумалось,
что препараты мескалиновой группы смогли
бы решить этот вопрос. До последнего
времени применение этих наркотических
веществ запрещалось индустриальной
психологией по вполне очевидной причине:
мескалин расслабляет человека настолько,
что тот становится попросту неспособен
выполнять трудовые операции. Он начинает
тяготеть единственно к созерцанию красоты
мира и мистерий собственного воображения. Я
подумал, что необязательно достигать
именно такого состояния. Микроскопическая
доза мескалина сможет высвободить
созидательные силы человека, не вгоняя его
в состояние ступора. Кстати сказать, предки
человека, жившие два тысячелетия назад,
были почти неспособны различать цвета, имея
подсознательную привычку их игнорировать.
Настолько тяжелой и опасной была их жизнь,
что они не могли позволять себе такой
роскоши. Однако со временем человек сумел
изжить эту многовековую привычку, и это
никак не сказалось на его жизненной
активности и напористости. Все дело здесь в
разумном балансе. И я объявил, что провожу
ряд экспериментов с наркотиками
мескалиновой группы. Результаты первых же
опытов были такими чудовищными, что меня
немедленно уволили с работы. Трое из десяти
моих испытуемых буквально назавтра
покончили с собой, и двое сошли с ума. Я
решительно ничего не мог взять в толк. Ведь
я сам будучи еще студентом в университете,
ставил на себе опыты с мескалином, однако
результаты тогда небыли разочаровывающими.
Мескалиновое «празднество» - вещь вообще не
лишенная приятности; вопрос лишь в том,
любите ли вы праздники. Лично я нет - я
слишком одержим работой. Полученные тогда
результаты подвигли меня еще на одну
попытку. Я принял полграмма мескалина.
Результат был настолько диким, что при
воспоминании о нем меня до сих пор
пробивает нервная дрожь. Вначале были
просто характерные приятные ощущения:
мерно, враскачку плывущие пятна зыбкого
света. Затем наступило ощущение невиданно
глубокой умиротворенности и покоя,
проблеск буддистской нирваны:
преисполненное красоты и нежности
созерцание Вселенной, и отдаленной и вместе
с тем бесконечно раскрытой тебе навстречу.
Спустя примерно час я вышел из этого
состояния, наглядно убедившись, что никакой
причины для самоубийства здесь крыться не
могло. Тогда я попробовал направить
внимание в глубь себя, пронаблюдать
истинное состояние своих эмоций и ощущения.
То, что за этим последовало, повергло меня в
ужас. Я словно приник к окуляру подзорной
трубы и вдруг обнаружил, что кто-то
специально загораживает мне видимость,
приложив с противоположной стороны ладонь.
Как бы я ни старался разглядеть, что там
внутри меня происходит, все мои попытки
были тщетны. Тогда резким волевым усилием я
попытался протолкнуться сквозь эту стену
глухой темноты, и тут внезапно, но явственно
почувствовал, как из поля зрения у меня
поспешно ускользает что-то непонятно живое.
Разумеется, под «полем зрения» я не имею в
виду нечто физически осязаемое - то было
чисто умозрительное ощущение. Но было оно
таким потрясающе явственным, что я едва с
ума не сошел от ужаса. От непосредственно
угрожающей физической опасности можно
спастись бегством. От этой опасности бежать
было некуда, она находилась у меня внутри.
Почти неделю после этого мною владел
беспросветный ужас. Никогда еще в жизни я не
был так близок к безумию. Ибо несмотря на то,
что я вновь находился в окружении привычной
действительности, безопасности при этом я
уже не чувствовал. Мне казалось, что,
возвратясь в мир сознания, я напоминаю
собой страуса, прячущего голову в песок, то
есть веду себя так, словно отказываюсь
видеть опасность. Хорошо, что в ту пору я
находился не у дел: заниматься чем-либо я
был просто не в состоянии. Но примерно через
неделю мне пришла мысль: «А чего ты,
собственно, страшишься? Ведь с тобой ничего
не случилось». И от этой мысли я мгновенно
приободрился. А через несколько дней другая
компания предложила мне должность
начальника медицинской службы. Я принял
предложение и с головой ушел в работу этого
громадного многоотраслевого
производственного концерна, что на долгое
время лишило меня возможности уединиться с
мыслями или спланировать новые
эксперименты. А едва мне случалось хотя бы
мимолетом подумать об опытах с мескалином,
как с моим самочувствием происходил такой
перепад, что я всякий раз поспешно
придумывал для себя повод вернуться к этим
мыслям как-нибудь в другой раз. Шесть
месяцев назад я все-таки вернулся к этому
вопросу; на этот раз, правда, под несколько
иным углом. Мой друг Рупперт Хаддон из
Принстона рассказал, как с помощью ЛСД
провел у себя ряд чрезвычайно успешных
экспериментов по излечению сексуальных
маньяков. Излагая свою теорию, он
подразумевает то самое погружение в сферу
умственной привычки, о котором я веду речь.
Эдмунд Гуссерль (известный философ 20-го
века, создавший науку «феноменология»)
осознал, что, имея в своем распоряжении
топографические карты, на которые нанесен
каждый сантиметр земной поверхности, мы в
то же время не располагаем атласом к миру
своего ума. Чтение Гуссерля возобновило мою
отвагу. Мысль попробовать мескалин еще раз
приводила меня в ужас; феноменология же
ведет отсчет именно от изначального,
обычного состояния сознания. Так я снова
начал делать записи, касающиеся проблем
внутреннего мира человека и географии
сознания. В очень скором времени я стал
замечать, что какие-то скрытные внутренние
силы во мне противятся тому, чтобы я
проводил исследование. Стоило мне вплотную
задуматься над занимающими меня проблемами,
как я начинал вдруг испытывать ноющую
головную боль и тошноту. Просыпаясь поутру,
я ощущал себя разбитым и неотдохнувшим.
Моим увлечением и хобби была математика (хотя
и на дилетантском уровне), кроме того, я
играю в шахматы. И вот я стал замечать, что
едва мне стоит переключить внимание на
математику или шахматы, как мое
самочувствие улучшается. Но как только я
опять начинаю размышлять о проблемах
сознания, так болезненная вялость
накатывается на меня вновь. Моя собственная
слабость стала выводить меня из себя. Я дал
себе зарок одолеть ее любой ценой. С этой
целью я выхлопотал у своих работодателей
двухмесячный отпуск. Жену я предупредил,
что буду плохо, очень плохо себя
чувствовать. И вот, предельно сосредоточась,
я намеренно обратил свой ум к проблемам
феноменологии. Результат был именно такой,
какой я предугадывал. Несколько дней я
чувствовал себя усталым и разбитым. Затем у
меня открылись головные боли и ломота. Вся
принимаемая мною пища исходила теперь
рвотой. Я слег. Используя методы анализа,
предлагаемые Гуссерлем, я пытался мысленно
«прощупать» причину своего дурнотного
состояния. Жена не могла взять в толк, что со
мной происходит, и сильно тревожилась,
отчего мне было хуже вдвойне. Хорошо еще,
что у нас нет детей, иначе бы я, конечно, не
выдержал. Через пару недель я был уже так
изможден, что едва мог проглатывать чайную
ложку молока. Сплотив в отчаянной попытке
остаток сил, я достиг самых глубинных,
первородных слоев своего существа. И в этот
момент я распознал местонахождение своих
врагов. Я словно донырнул до морского дна,
где мне внезапно сделались видны морды акул,
окружающих меня плотным кольцом. Я,
разумеется, не «различал» их в буквальном
смысле, просто их присутствие
чувствовалось столь же явственно, как можно
чувствовать зубную боль. Они обретались там,
на том глубинном уровне моего существа,
куда свет сознания не проникает никогда. И в
тот самый миг, сдерживаясь изо всех сил,
чтобы не завопить от невыразимого ужаса -
ужаса человека, очутившегося один. на один
со своей неминуемой страшной участью, - я с
внезапной ясностью понял, что одолел их. Мои
глубинные жизненные силы прянули на них
всей своей мощью. Необъятная сила, о
существовании которой в себе я и не
подозревал, разлилась во мне во всю свою
необъятную ширь. Силы врагов перед ней были
ничтожны, и они вынуждены были отступить.
Тут я почувствовал, что их скопище начинает
торопливо множиться - счет шел уже на тысячи,
- но вместе с тем я видел, что они передо мной
попросту бессильны. Пришедшая внезапно
мысль ожгла мозг, полыхнув словно молния.
Мне все стало ясно. Я теперь знал. Я понял,
почему им так важно, чтобы об их
существовании никто не догадывался. Силы
человека более чем достаточно, чтобы
уничтожить их всех. Но пока человек не
догадывается об их наличии, они могут на нем
паразитировать, высасывая из него
жизненные соки подобно вампирам. Жена,
войдя в спальню, воззрилась на меня с
тревожным изумлением: я хохотал как
помешанный. Какую-то секунду она думала, что
мой рассудок не выдержал. Но потом до нее
дошло, что это смех здорового человека. Я
попросил ее сходить и принести мне супа.
Через двое суток я уже снова был на ногах,
чувствуя себя настолько великолепно, как,
пожалуй, никогда еще в жизни. На первых
порах от сделанного открытия мной владела
такая эйфория, что о паразитах мозга я
вообще забыл. Потом я спохватился, поняв,
что вести себя таким образом
непозволительно глупо. У них передо мной
было колоссальное преимущество: они знали
устройство моего ума гораздо лучше, чем я.
Если утратить бдительность, они по-прежнему
могли со мной разделаться. Но в данный
момент я был в безопасности. В тот день,
вновь ощутив в себе через несколько часов
назревающий приступ дурнотной слабости, я
повторно обратился к живительному
источнику внутренней силы, с оптимизмом
думая о будущем человечества. Приступа как
не бывало; сам же я вновь разразился
безудержным хохотом. Прошла не одна неделя,
прежде чем я научился сдерживать смех,
всякий раз непроизвольно возникающий у
меня после очередной стычки с вампирами.
Понятно, мое открытие было настолько
фантастическим, что постичь его смысл
неподготовленному человеку просто
невозможно. Ведь верить на слово не в
человеческих правилах, все взаимоотношения
с людьми, давно перешло на партнерские,
поэтому люди руководствуются не верой, а
личной выгодой. В течение всего срока,
предшествовавшего открытию, мой ум
исподволь готовился к нему, незаметно
прогрессируя в нужном направлении. После
истекших месяцев я все больше проникаюсь
мыслью, что дело здесь было вовсе не в удаче.
У меня складывается ощущение, что на
стороне человечества действуют какие-то
могущественные силы, хотя какие именно, я не
имею представления...»
«Я
говорю это в связи вот с чем. Вот уже более
двухсот лет ум человека является
неизменной добычей вампиров энергии.
Бывали отдельные случаи, когда им удавалось
полностью завладеть умом человека и
использовать его в своих целях. Я, например,
почти уверен, что одним из таких «оборотней»
рода человеческого был де Сад, чей мозг
всецело находился во власти у вампиров.
Богохульство и мерзость его писания не
свидетельствуют, как оно нередко бывает, о
некоей «демонической живости стиля» -
доказательством тому является то, что книги
де Сада так и остались образцом творческой
незрелости, несмотря на то, что их автор
дожил до семидесяти четырех лет. Целью и
смыслом его жизненного творчества было
усугублять разброд в людских мыслях,
намеренно искажая и извращая правду о сексе.
Своими основными целями, для нападения и
порабощения, паразиты сознания всегда
избирали людей с наиболее тонким
интеллектом, потому что именно такие люди
пользуются наибольшим влиянием у
остального человечества. И очень немногим
творческим натурам оказывалось под силу
сбросить с себя гнет вампиров, причем такие
люди обретали через это новую силу. И это с
предельной ясностью объясняет, отчего
паразитирующим на уме вампирам так важно,
чтобы об их присутствии никто не
догадывался; чтобы человек не сознавал, что
они сосут из него жизненные соки. Человек,
одержавший над вампирами верх, становится
для них вдвойне опасен, поскольку в нем
пробуждаются силы САМООБНОВЛЕНИЯ. Видимо, в
таких случаях вампиры пытаются покончить с
ним иным способом: например, натравить на
него других людей. Обобщая множество
разрозненных фактов, мы обнаруживаем, что в
девятнадцатом веке крупные творческие
личности впервые начинают сетовать на то,
что «мир ополчился против них». Как только
талант уходит из жизни, пропадает и общая к
нему неприязнь: вампиры мозга ослабляют
свою хватку, у них и без того есть за кем
присматривать. По истории литературы и
искусства начиная с 1780 года можно
проследить, как шла борьба с вампирами
сознания. Творческие личности,
отказывавшиеся проповедовать пессимизм и
безверие, уничтожались. Хулители же жизни
зачастую доживали до самого преклонного
возраста. Небезынтересно, например,
сопоставить судьбу хулителя жизни
Шопенгауэра и безудержного ее апологета
Ницше, сексуального дегенерата де Сада и
мистика эротики Лоуренса. За исключением
этих очевидных фактов я не очень преуспел в
изучении вампиров мозга. Я бы, пожалуй,
предположил, что в небольшом количестве они
присутствовали на Земле всегда. Возможно,
что христианское понятие дьявола исходит
из смутного, интуитивного сознания той роли,
которую вампиры играли на протяжении
истории человечества: их вожделения
завладеть умом человека, обратив его во
вред всему живому, всем жителям Земли. Но
обвинять вампиров во всех бедах
человеческой цивилизации было бы ошибочным.
Человек - это животное, стремящееся
возвыситься до бога. Многие из наших бед -
неизбежный побочный эффект направленного
на то усилия. У меня есть на этот счет теория,
которую я попытаюсь изложить для
завершения мысли. Я склонен считать, что во
Вселенной существует множество
цивилизаций подобных нашей, и ими также
движет стремление к развитию. На ранних
этапах эволюции любую цивилизацию заботит
в основном то, как обуздать природную среду,
как одолеть врагов, как вдоволь обеспечить
себя пищей. Но рано или поздно наступает
момент, когда трудности начального этапа
уже преодолены, и тогда цивилизация может
обратиться взором в глубь себя, вкусить
радость полета мысли. «My mind to me a kingdom is», - сказал когда-то Эдуард Дайер. Так вот, когда человек
приходит к осмыслению того, что его ум -
королевство в самом прямом смысле, огромная
неизведанная страна, вот тут он и
переступает ту черту, что отделяет животное
от бога. И я подозреваю, что вампиры мозга
существуют тем, что отыскивают цивилизацию,
близкую уже в своем развитии к той точке,
где происходит скачок на качественно новый
уровень, и начинают на такой цивилизации
паразитировать, занимаясь этим до тех пор,
пока в конечном счете ее не изведут.
Последнее, правда, не является для них
самоцелью, ведь тогда им придется
разыскивать новый питающий их организм.
Единственно, чего им нужно, это чтобы та
колоссальная энергия, что выделяется при
поступательном движении эволюции, питала
их как можно дольше. Следовательно, целью
вампиров является не допустить, чтобы
человек прознал о мирах, скрытых в нем самом;
следить за тем, чтобы его внимание
рассеивалось наружу. Думаю, невозможно
усомниться в том, что войны двадцатого века
- преднамеренная затея вампиров. Поэтому
более чем вероятно, что Гитлер, как и де Сад,
был еще одним из числа отягченных злом «оборотней».
Мировая война, равная по масштабу концу
света, не отвечала бы их интересам, а вот
затяжные войны масштабом поменьше
устраивали бы их идеально. Как повел бы себя
человек, доведись ему уничтожить или хотя
бы прогнать вампиров мозга? Первое, что за
этим последовало бы, - это, наверное, чувство
небывалого облегчения ума, освободившегося
наконец от гнетущего бремени; прилив сил и
энтузиазма.
Одна
из основных проблем заключается в том, что
люди до сих пор, не способны слушать и
понимать друг друга. Так например слово «энтузиазм»
приблизительно известно что означает, но
человек заучивший, и понимающий это разные
вещи. Ведь мало есть таких людей, которые
посветили много времени познанию своего
внутреннего мира и относят такое слово
энтузиазм, к своему состоянию. А где
вероятность того, что это именно энтузиазм,
а не скажем гордыня? Большинство попросту
продолжает вертеться вокруг привычных
понятий, которые легко объяснить на примере
окружающей действительности и эмоций
которые можно увидеть, как отражение в
других людях. Любое объяснение чего-либо,
лишь продолжает фиксировать внимание на
воображении. Ведь воображение не только
возможно запутать и тем самым обмануть, его
обманывать очень легко, и под силу, даже
другим людям, не говоря уже о паразитах.
Именно, люди определяя окружающий мир, как
свой собственный, сами не подозревают того,
что уже запутываются в ориентировках, плюс
к этому они еще и подвержены влиянию
паразитов сознания, в которых им даже не
возможно поверить. Ведь скажи, какой
паразит, манипулирующий сознанием жертвы,
захочет, что бы его персональная жертва
прознала, о возможности в принципе
существования паразита на своем уме? А если
рассмотреть, что человек еще и существо
общественное, то мы приходим к
умозаключению, что такой человек, может не
вырваться из-под власти паразитов своего
мира разума никогда. А объяснить в силу
ограниченности своего истощенного ума,
сможет только при помощи скептицизма. И
самое плохое, то что ограниченный ум, но
яркую личность, подверженную прямому
влиянию паразитов, слушают и, воспринимая
логически, не подвергают сомнению,
ассоциируют себя с этой личностью. В то
время, как человек откровенный и открытый в
своих высказываниях, постоянно оказывается
в конфликтных ситуациях, так как восприятие
смысла, например существования паразита,
для многих считается абсурдом, даже если
это и объясняет все заблуждение
человечества, в общем. Объясняет то, как в
принципе, возможно, иметь неограниченные
умственные способности, и продолжать
бороться за выживание, но уже не с
природными условиями, а друг с другом. А
ведь о враге человечества, знает каждый
человек, просто веры не хватает,
воспринимать «невероятное» для
логического мышления всерьез, превращая
логику в смысл. Но до окончательной победы
путь еще не близок, ведь пока борьба не
достигла угрожающей отметки, паразиты
постараются держать себя в тайне от всего
человечества. Правда, учитывая скептицизм,
захлестнувший после возникновения
всемирной индустрии развлечений, надежда
на трезвое осмысление ситуации, угасает.
